Это шизофрения без бреда и галлюцинаций. Выражающаяся, прежде всего, в аппатии и лени. Человеку лень встать с дивана, куда-то пойти, чем-то заняться...
Так как при этом в большинстве ситуаций человек может вполне здраво рассуждать (и даже постоянно находить своему поведению какие-то объяснения) окружающие обычно считают это всё ленью. И это действительно лень. Но лень болезненная, патологическая, которую сам человек преодолеть уже не может.
Вообще в психиатрии очень часто идёт смешение болезненности и распущенности. Когда человек не хочет прикладывать усилия к тому, чтобы себя мобилизовать или, наоборот, обуздать. И пущенный на самотёк, без всякого самоконтроля, процесс, начинает превращаться в лавину, увлекающую за собой всё менее и менее способного сопротивляться ей индивидуума.
В России подобное поведение называют обломовщиной. В честь героя романа Гончарова. Причём сам писатель говорил, что писал Обломова с себя. Что ему всю жизнь было тяжело встать с дивана и чем-то заняться. Но, значит, честь ему и хвала, он умел себя преодолеть, значит, в детстве ему были привиты основы самодисциплины - и это не позволяло болезни развиться и поглотить его.
Для человека с такими природными задатками очень важно, как сложится его детство. Сумеют ли его приучить преодолевать себя или нет. Если сумеют - он будет бороться со своей болезнью. Если нет - она сомнёт его и исковеркает всю его жизнь.
P.S. У Довлатова в "Заповеднике" тоже есть такой герой (думаю, имеющий вполне реального прототипа). Это экскурсовод, которому лень ходить по усадьбе. Он доводит экскурсию до какого-то места и говорит, дальше вы пойдёте сами и увидите то и то, потом вы свернёте налево - там будет... Потом вы вернётесь - и я вам про это всё ещё расскажу. А теперь вы идите, а я подожду вас на лавочке. Так как мужик знал предмет и был великолепным рассказчиком - дирекция музея прощала ему такие закидоны. Но его лень тоже уже несла откровенно болезненные черты.
