Гражданская война – это когда все всех боятся. И никто никому не доверяет. Нельзя никому доверять. Одни и те же люди сегодня хорошие, завтра плохие, сегодня белые, завтра красные, а послезавтра – они и сами не знают, какими будут. Что надо будет делать для выживания – то они и будут делать. Большинство занято выживанием, многие заняты обогащением – как это делалось, в дневниках многократно описано. Вроде бы вчера ещё нормальные люди становятся одержимыми азартными мародёрами. И даже имея возможность вырваться из этого ада (у Полины такой возможности не было), продолжают грабить дома, людей, трупы, вывозя награбленное на армейских машинах в соседние регионы.
Помню, как в 1998-м году, в период относительного затишья, был в Ингушетии. Местные от меня шарахались, как от зачумлённого. Задаёшь человеку вопрос на улице, как пройти туда-то, а он молча бросается от тебя прочь. Человек не хочет, чтобы окружающие видели его разговор с чужаком. Назавтра к соседу придут федералы и уведут мужчин. А кто-то скажет, что это он дал наводку – в разговоре с приезжим. Или ночью меня похитят боевики, и тогда к нему самому вломятся федералы, скажут, что он организовал это похищение.
Потом в Инете мне попалась фраза одного такого же, как я, путешественника, про поездку в Ингушетию. Начиналась она словами, что туда лучше всего ездить в бронированном джипе какой-нибудь гуманитарной организации под охраной армейского бронетранспортёра. И ещё давался совет – не пытаться переходить границы между взрывоопасными кавказскими субъектами федерации в одиночку ногами через поля и леса. Запросто могут застрелить. Это границу между Францией и Германией можно вот так пересекать, а между Чечнёй и Ставропольем, двумя субъектами РФ, граница в тот момент была похожа на линию фронта.
