Человек тысячелетиями подминал под себя природу и всех остальных ее обитателей. Использовал их в своих интересах: заставлял работать, обстригал, выдаивал, ел…
Но наиболее пронырливые твари, убежав от эксплуатации человеком, сами попытались пожить за его счет: блохи, которых оказалось гораздо больше, чем нужно для блошиного цирка, тараканы, которые бегают не только на бегах, мыши, крысы… человечество отбивается и никак не может отбиться от всех этих паразитов.
И все же никто не научился паразитировать на человеке так изящно, непринуждённо и безнаказанно, как это делают кошки. Завоевание человека произошло без всякого насилия. На одном обаянии. «Мр-р… мяу…» – и он уже ищет, чем бы накормить свою киску и как бы её получше разместить.
Отношения человека с другим его старым спутником, собакой, построены по вертикали -- человек всегда главнее. Собаке указывают, где её место и когда можно подать голос. Попробуйте объяснить это кошке – она посмотрит на вас, как на ненормального. У кошки в доме много мест – она выбирает их сама, и она никому не подчиняется – разве что терпит вас с семейством на своей жилплощади. В качестве полезных приживал и обслуги. Да при этом еще считается символом домашнего уюта и тепла.
Кошачья несуетливость успокаивающе действует и на людей. Самая преданная собака может иногда утомить, надоесть своей назойливостью, как и чересчур заботливая и любвеобильная жена. Кошка не навязывается. Она просто умеет точно определить момент, когда к вам можно подойти и просчитать, что с вас сейчас можно получить.
Люди часто бывают грязнулями и неряхами. У кошек же чистоплотность в крови. Сколько времени тратится на умывание!. Зато и вид какой! Не знаю, спасет ли красота мир, но именно она выручает усатых пройдох. Посмотрите, как ходит, прыгает, потягивается кошка. Даже спящая, она – само очарование. А на играющих котят можно смотреть часами.
Люди не едят кошек. А, скажем, кроликов уплетают за обе щеки. Видно, не поднимается рука и не открывается рот съесть такое артистичное, отзывчивое и ласковое создание.
Помню, как мой старый, ныне покойный, друг Пухлик помогал мне в прежние времена писать. Всегда старался сесть или лечь на лист, который я в тот момент заполнял своим мелким почерком.
У него было очень своеобразное чувство юмора. Ночью он неожиданно мог куснуть за большой палец торчащей из-под одеяла ноги. Я, вздрогнув, просыпаюсь – и вижу усатую морду со старательно невинным выражением на ней: «А я чего? Я ничего!» Вот такие у него были шутки.
