Считается, если на этом месте или на этот артефакт много молились Всевышнему, то предмет или место аккумулирует эту молитвенную энергия и наполняясь от этого божьей благодатью, приобретает чудесные свойства.
На эту тему богословами написаны сотни (а может, и тысячи) книг и диссертаций.
Но на мой неискушённый взгляд, этот подход таит глубокую засаду. Выходит, чудесными свойствами предметы (любые предметы!) может наделять не только бог, но и простые люди. Тупо столпившись вокруг чего-то и стуча лбами о пол.
Скажем, вывесили в храме заскорузлую вонючую портянку несколько десятилетий не мывшегося и задохнувшегося от запаха собственного говна схимника – и давай на неё рьяно молиться. И от этих молитв, от этой ретивости помойная портянка превращается в некий рупор общения с богом. Такой священный канал связи – круче любого правительственного.
Собственно, и главные разногласия между старообрядцами и никонианами крутятся вокруг того же понятия намоленности. Никониане говорили, что лежащие в основе православия книги тысячу лет назад по малограмотности переводчиков были переведены неправильно – и поэтому надо было сделать новые переводы, чтобы привести всё к каноническому соответствию. Старообрядцы же напирали и напирают на то, что пусть даже наши предки делали что-то неправильно, но, начав делать всё иначе, мы перечеркнём, выкинем на помойку всю наработанную, намоленную ими за шесть веков благодать. Главным здесь объявлен вопрос преемственности. Когда малейшие изменения ритуала обесценивают в ноль все прежние труды и жертвы.
Не буду вставать здесь на чью-либо сторону. Для меня ритуальная сторона никогда не была главной ни в одном деле. И любые, основанные на ритуалах, раздоры напоминают мне войны тупо и остроконечников в памфлетах Свифта. Там шла многолетняя кровавая война между сторонниками разбивания яйца с тупого и острого конца. При том, что никаких других разногласий и противоречий у сторон не было.
