В большом городе такие самодельные машины попадались на глаза достаточно часто. Комплектуха для машины стоила дешевле, чем машина в сборе. Учитывая, что Жигуль в конце семидесятых стоил от семи тысяч рублей, а средняя зарплата по стране была меньше 150 (вычтите ещё 13% подоходного) – на Жигуля при средней зарплате надо было копить (если ни есть, ни пить – и вообще ни копейки не тратить) почти пять лет.
Купить же всё по отдельности и собрать в гараже – было в разы дешевле. Многие агрегаты, конечно, уходили мимо магазинов к спекулянтам. Поэтому такие самодельщики собирали свои авто из деталей к разным машинам. Что удалось найти подешевле – из того и собирали.
Нынче же любая запчасть для любой машины (да для любой техники вообще) стоит в разы дороже, чем она обходится производителю. Именно запчасти и дают заводам значительную часть прибылей.
Продавая готовые изделия, фирма соглашается иметь на них 15% (очень хорошо!), 10 и даже меньше, навара. Потому что конкуренция. Человек может купить не твой пылесос или автомобиль, а изделие твоих конкурентов. Но зато после того, как он купил твой товар – ему деваться уже некуда. И за любую железку ты можешь запросто драть пятикратную цену. Что и происходит.
На поставках запчастей и сервисе фирмы зарабатывают порой даже больше, чем на производстве основных изделий.
А, скажем, салоны сотовой связи нередко получают основную прибыль не с телефонов, а с аксессуаров: чехлов, батареек, зарядок, всяких украшений и подвесок. Которые тоже продаются по пятикратным ценам. При том, что на телефон набрасывается процентов 15.
